О воссоединении группы и ее планах — продюсер Александр Цой - «Новости музыки»

К 30-летию гибели Виктора Цоя группа «Кино» воссоединится: на прошлой неделе музыканты объявили о дополнительных концертах — таким образом, можно говорить уже о полноценном концертном туре. На сцену выйдут музыканты «Кино» разных лет, а голос Цоя будет звучать в записи. О подробностях рассказал продюсер коллектива и сын музыканта Александр Цой.

Беседовала Мария Лащева

Участники воссоединившейся группы «Кино» сообщили новые подробности о грядущих концертах в 2020 году: кроме уже запланированных выступлений в Санкт-Петербурге (31 октября, Ледовый дворец) и Москве (21 ноября, «ВТБ-Арена»), в этих же городах планируется сыграть по одному дополнительному концерту, соответственно 1 ноября и 22 ноября. Также «Кино» планирует выступить 7 ноября в Минске и 11 ноября в Риге. Над программой работали бывшие музыканты «Кино» Юрий (Георгий) Каспарян, Игорь Тихомиров и Александр Титов. «Это предназначается для тех, кто уже не мечтал услышать "Кино" вживую. Мы оцифровали с оригинальных многоканальных записей настоящий голос Виктора Цоя. В течение всего двухчасового концерта будет транслироваться уникальный видеоархив, посвященный жизни группы»,— говорится в видеоанонсе, размещенном на официальном YouTube-канале «Кино». Сын Виктора Цоя Александр согласился рассказать подробности «Огоньку»

— Ожидается, что все концерты пройдут осенью. На каком вы сейчас этапе подготовки?

— На производственно-реализационном этапе. Музыканты репетируют, а большое количество людей, задействованных в проекте, работают каждый над своей частью: готовят сценический продакшн, заказывают оборудование. Это грандиозный стадионный проект, и нужного оборудования — не сказать, что очень много в нашей стране. Его нужно подобрать и забронировать на нужные даты. Будет большой экран с видео, большое количество хорошего света. Я отвечаю больше за визуальную часть: как будет выглядеть видео, как будет расположен экран, как видео будет работать вместе со светом, как мы будем все это синхронизировать с играющими музыкантами.

Голос отца будет звучать в фонограмме. И если с последними песнями проблем не возникает — все-таки они записывались уже профессионально, и у нас есть возможность просто взять дорожку с голосом, то со старыми песнями намного сложнее.

Но сейчас технологии все-таки шагнули вперед до такой степени, чтобы мы смогли «достать» голос и из них. По крайней мере, в условиях концерта его можно было использовать.

Поскольку у нас группа играет без фронтмена, мы делаем больший упор на видео, чем обычно. Каждая песня будет оформлена, как маленькая новелла, как маленький клип, объединенная общей темой. Видео еще в работе, поэтому окончательной картины пока нет, да и все карты пока не хочется открывать.

— Вы что-то снимаете дополнительно, рисуете или пользуетесь архивом?

— Речь идет о графике. Мы используем оригинальные съемки, архивные записи. Полностью группу снять уже невозможно, к сожалению, поэтому мы можем только рисовать и использовать архивы. Конечно, тут не обойтись без ностальгического настроения, но мы хотим все-таки сделать современное шоу. Опять же, все это очень сложно координировать — это большое шоу, множество людей. Даже самих музыкантов собрать вместе непросто: например, Александр Титов живет в Лондоне, а Игорь Тихомиров работает звукорежиссером группы «ДДТ», Каспарян и я гастролируем с проектом «Симфоническое кино». Мы уже успели устать, все-таки второй год занимаемся этим. Никакого медийного выхлопа пока не получили, не считая первой, очень бурной реакции, когда мы объявили о воссоединении группы. Долгое время мы все делали втихаря, и никто даже не подозревал, к чему идет подготовка. Поэтому всем немного страшно. Никому не хочется облажаться. Иногда кто-то устает, нервничает, волнуется о том, что из этого получится.

— У вас, кажется, есть все составляющие успеха: опытные музыканты, отличная музыка, проверенная десятилетиями, легендарное имя — чего тут бояться?

— Это скорее нерациональный страх: что-нибудь не заведется, зависнет компьютер, кто-нибудь забудет партию, что-нибудь еще произойдет, получится не так, как всем хотелось бы… Думаю, страхи и сомнения в данном случае — это нормально. Когда все собрались на первую репетицию, то переживали не о том, смогут ли музыканты технически все это исполнить, вспомнить партии, настроить звук, подобрать инструменты, а по поводу энергетики. Смогут ли музыканты понять друг друга, будет ли взаимное желание продолжать это делать. И сейчас можно выдохнуть — главная часть удалась. А остальное мы доведем до ума.

— Анонсируя концерты, группа объявила, что песни будут звучать так же, как и 30 лет назад. Но возможно ли это? Ведь за 30 лет каждый из музыкантов неизбежно развивался, становился все более профессиональным. Смогут ли они сыграть «так же»?

Фото: Евгений Гурко, Коммерсантъ

— Вы правы, они пытаются играть максимально близко к тому, как играли тогда, но при этом сыграть ровно как тогда, конечно, невозможно. Все-таки 30 лет музыкального опыта просто так не вычеркнешь. Вероятно, это будет микс — из знакомых приемов, звуков, знакомых нам по записям фишек, но пропущенный как бы через профессиональную зрелость, новый опыт. Эти песни в новом качестве звучат классно, поверьте — хотя, казалось бы, куда лучше. Это можно оценить хотя бы по видео «Троллейбус Live 2020», которое вышло в конце декабря прошлого года.

— Вы сами ни разу не были на концерте группы «Кино». Когда вы впервые услышали воссоединенную группу, что почувствовали?

— Это было возвращение к чему-то правильному и важному, как будто так и надо было поступить. Дай бог всем группам так звучать. Музыканты, правда, очень осторожны в своих высказываниях. Хотя все и делают друг другу комплименты. Но свои чувства все-таки скрывают — это что-то сокровенное, о чем не говорят вслух. Словом, аффекта ни у кого нет. Настоящий взрыв эмоций будет, надеюсь, на концертах.

— Когда вы объявляли новость о воссоединении группы «Кино», вы ожидали критику?

— Я пытаюсь с пониманием относиться к критике, ведь для очень многих «Кино» — нечто сакральное. Они очень волнуются, чтобы каким-то образом это сокровенное чувство не было разрушено. Поэтому я был готов к тому, что будут негативные отзывы и комментарии, и это меня не очень беспокоило, я привык. Я ожидал на самом деле даже большего потока ругани и был скорее поражен тому, что столько людей обрадовалось этой новости.

— Главный аргумент критиков — невозможно «Кино» без Виктора Цоя.

— Ну, это же не «без Виктора Цоя» на самом деле. Цой в нем участвует так, как только это возможно. Наоборот, мы нашли максимально правильный и корректный способ, хотя нам много раз предлагали использовать голограмму, взять другого вокалиста. И на эти предложения я и другие члены группы всегда отвечали железное «нет».

Мне кажется, «Кино» находится в уникальной ситуации. Людям не хватило «Кино». Будучи безумно популярной, эта группа настолько мало провела времени со своими поклонниками!..

Другие известные коллективы, которые тоже закончили свое существование с гибелью одного из участников,— вот Nirvana первой приходит на ум… Они, как правило, числились в статусе звезд задолго до того, как группа распалась. И поклонники, по крайней мере, успевали сходить на их концерты и увидеть своими глазами. А группа «Кино» чудовищно не доиграла, ее ужасно не хватило людям.

— То есть «Цой жив!» — это такой протест против несправедливости судьбы?

— Можно и так сказать. Но есть, например, проект «Симфоническое кино», где участвуют Георгий Каспарян и я, свой канал на YouTube ведет Саша Титов, он выкладывал там свои партии к песням «Кино»… Мы все наблюдали за реакцией и видели очень большой запрос на эту музыку, на эту интонацию, на эти смыслы.

— На вас с рождения было обращено внимание. Каково это — расти «сыном Цоя»?

— Вы все правильно сказали, я долго не мог себя идентифицировать в качестве самостоятельной личности. Я пытался брать какой-то псевдоним, не общался с прессой, наверное, лет десять — особенно после смерти мамы (Марьяна Цой, 1959–2005). Года до 2012-го старался публичную жизнь не вести, ни в коем случае не стать каким-то медийным персонажем. И все это время пытался понять, где же среди всего этого, собственно, я. А когда это начало получаться — только тогда для меня стало возможным заниматься проектом, связанным с группой «Кино» и Виктором Цоем.

— Смогли отделить себя от отца?

— Ну, видимо, да, смог осознать себя, отдельно. Поэтому могу с этим проектом взаимодействовать. Хотя сейчас «Кино» в моей жизни даже больше, чем мне хотелось бы. Но другого шанса сделать такой проект уже не будет: вернуть группу «Кино» на сцену. Это для меня большая и важная история — дать этим песням снова прозвучать достойно.

— Какие у вас отношения с фанатами группы «Кино»?

— Ох, фанаты «Кино» — очень неоднородное сообщество. Там есть, конечно, радикально настроенные люди, у них есть непоколебимое представление о том, что правильно, а что нет. Они живут, так сказать, немного вне реальности, в своем мире. В то же время есть огромное количество очень приятных, классных людей. Я после концертов, когда есть силы и ресурс душевный, стараюсь никогда никому не отказывать сфотографироваться или просто немного пообщаться. Ну и радость от мимолетных встреч остается. Когда, например, сотрудник ДПС, вчитавшись в фамилию на документах, довольно быстро вас отпускает.