В Москве прошел Red Bull Music Festival - «Фестивали»

Фото:
Julia Mayorova/Red Bull Content Pool

На нескольких московских площадках прошел второй Red Bull Music Festival. Помимо огромного количества самой разнообразной танцевальной электроники Борис Барабанов оценил такие необычные форматы, как концерт продолжительностью 24 часа и концерт под водой.

Второй московский Red Bull Music Festival начался с концерта Лероя Бёрджесса, который прошел в институте «Стрелка». Идеологически это событие было близко трибьюту Юрия Чернавского, который был самым заметным событием прошлогоднего дебюта Red Bull Music Festival в России. Лерой Бёрджесс начал свою карьеру в конце 1960-х в составе группы Black Ivory и в самый насыщенный период своей карьеры успел поработать с певцом и пианистом Стиви Уандером, продюсером Патриком Адамсом и множеством соул- и диско-групп. Семплы из его записей используются самыми актуальными черными артистами, в числе которых — Нас, Мэдлиб и Гостфейс Килла. В 2016-м о Лерое Бёрджессе вспомнили организаторы французского фестиваля Nuits Sonores, для его выступления собрали новую группу, и гастрольная жизнь музыканта получила новый импульс.

Как и в случае с Юрием Чернавским, сориентированный на эксперимент и инновации Red Bull Music Festival отдал дань музыканту, без которого не было бы сегодняшнего звука. И хотя Лерой Бёрджесс известен нашим соотечественникам гораздо меньше, нежели господин Чернавский, для тонких знатоков соула, R’n’B и диско концерт стал событием.

Среди самых мощных аккордов фестиваля оказался 24-часовой концерт группы «Самое большое простое число» (СБПЧ) на арт-площадке «Рихтер». Годом образования СБПЧ считается 2006-й; за это время Кирилл Иванов и его коллеги написали много музыки, но все же недостаточно, чтобы во время круглосуточного концерта обойтись без гостей. Ими стали Надежда Грицкевич (группа «Наадя»), Илья Барамия из групп «Елочные игрушки» и «Аигел», комик Александр Гудков, виолончелист Борис Андрианов, африканский хор и еще множество друзей и единомышленников коллектива. К чести СБПЧ стоит отметить, что они не стали объявлять свой опыт 12 двухчасовых концертов «рекордом», а просто сыграли все свои песни, от самых первых до совершенно новых, вошедших в альбом «Наверное, точно» и даже существующих только в концертных версиях, перемежая все это перформансами, оперными ариями и сеансами караоке.

Самым неожиданным зрелищем стала череда выступлений музыкантов, играющих эмбиент и нью-эйдж, в бассейне «Чайка»: посетителям предлагалось слушать музыку в воде и под водой

Самым же неожиданным и эффектным зрелищем стала череда выступлений музыкантов, играющих эмбиент и нью-эйдж, в бассейне «Чайка». Наряду с создателем проекта Wet Sounds («Мокрые звуки») Джоэлом Кэеном и первопроходцем эмбиента, соратником Брайана Ино Ларааджи в действе приняли участие отечественные музыканты Мария Теряева и Дмитрий Устинов. С 13:00 до позднего вечера посетителям бассейна предлагалось слушать музыку непосредственно в воде и под водой. По свежести впечатлений корреспондент “Ъ” смог сравнить это событие только со своим первым знакомством с иммерсивным театром — это совершенно новый опыт, в рамках которого сами понятия «публика», «исполнитель», «зрительный зал» подвергаются полному переосмыслению.

При входе в бассейн зрителям сразу предлагалось вооружиться плавсредством, известным как «макаронина» (она же «нудл» и «аквапалка»), а лучше несколькими. Не потому, что не все взрослые умеют плавать, а для того, чтобы, находясь в воде, взрослые не отвлекались от главного — погружения в музыку. Подложив «макаронину» под голову и под колени, можно было полностью раствориться в саунде.

Войдя на территорию бассейна, автор этих строк обнаружил два водоема, наполненных натуральным человеческим супом с торчащими из него «макаронинами». Интерес к событию был такой, что уже в середине воскресного дня нужны были особые навыки бассейновой навигации, чтобы получать наслаждение, не натыкаясь на чужие пятки и аквапалки. Правда, существенную часть отдыхающих составляли самые красивые девушки Москвы. Едва погрузившись в воду, автор этих строк почувствовал себя одновременно Майклом Кейном и Харви Кейтелем в фильме Паоло Соррентино «Молодость». Приноровившись и сориентировавшись по солнцу, корреспондент “Ъ” и правда оказался в ни с чем не сравнимой среде, чувствуя себя подвешенным в космосе или дрейфующим на поверхности Мертвого моря. Из динамиков доносился мягчайший эмбиент, сдобренный записанным шумом волн и пением птиц. Подводная акустика не меняла этот звук принципиально, скорее полное погружение давало полную смену физических ощущений.

Музыку, которая звучала в «Чайке», вероятно, можно было слушать и дома в кресле, укутавшись в плед и плеснув в чашку чая. Но, как справедливо заметил Дмитрий Устинов, в том-то и смысл показанного в Москве формата, чтобы уйти от чисто потребительского усвоения музыки и самому стать ее частью. Это был не выход из зоны комфорта, просто один комфорт сменился на другой. Когда в какой-то момент в воздух над бассейном из внешнего московского мира каким-то случайным ветерком принесло запах жарящегося шашлыка, по ощущениям это было словно кто-то выругался матом при детях.

Фото: Julia Mayorova/Red Bull Content Pool На нескольких московских площадках прошел второй Red Bull Music Festival. Помимо огромного количества самой разнообразной танцевальной электроники Борис Барабанов оценил такие необычные форматы, как концерт продолжительностью 24 часа и концерт под водой. Второй московский Red Bull Music Festival начался с концерта Лероя Бёрджесса, который прошел в институте «Стрелка». Идеологически это событие было близко трибьюту Юрия Чернавского, который был самым заметным событием прошлогоднего дебюта Red Bull Music Festival в России. Лерой Бёрджесс начал свою карьеру в конце 1960-х в составе группы Black Ivory и в самый насыщенный период своей карьеры успел поработать с певцом и пианистом Стиви Уандером, продюсером Патриком Адамсом и множеством соул- и диско-групп. Семплы из его записей используются самыми актуальными черными артистами, в числе которых — Нас, Мэдлиб и Гостфейс Килла. В 2016-м о Лерое Бёрджессе вспомнили организаторы французского фестиваля Nuits Sonores, для его выступления собрали новую группу, и гастрольная жизнь музыканта получила новый импульс. Как и в случае с Юрием Чернавским, сориентированный на эксперимент и инновации Red Bull Music Festival отдал дань музыканту, без которого не было бы сегодняшнего звука. И хотя Лерой Бёрджесс известен нашим соотечественникам гораздо меньше, нежели господин Чернавский, для тонких знатоков соула, R’n’B и диско концерт стал событием. Среди самых мощных аккордов фестиваля оказался 24-часовой концерт группы «Самое большое простое число» (СБПЧ) на арт-площадке «Рихтер». Годом образования СБПЧ считается 2006-й; за это время Кирилл Иванов и его коллеги написали много музыки, но все же недостаточно, чтобы во время круглосуточного концерта обойтись без гостей. Ими стали Надежда Грицкевич (группа «Наадя»), Илья Барамия из групп «Елочные игрушки» и «Аигел», комик Александр Гудков, виолончелист Борис Андрианов, африканский хор и еще множество друзей и единомышленников коллектива. К чести СБПЧ стоит отметить, что они не стали объявлять свой опыт 12 двухчасовых концертов «рекордом», а просто сыграли все свои песни, от самых первых до совершенно новых, вошедших в альбом «Наверное, точно» и даже существующих только в концертных версиях, перемежая все это перформансами, оперными ариями и сеансами караоке. Самым неожиданным зрелищем стала череда выступлений музыкантов, играющих эмбиент и нью-эйдж, в бассейне «Чайка»: посетителям предлагалось слушать музыку в воде и под водойСамым же неожиданным и эффектным зрелищем стала череда выступлений музыкантов, играющих эмбиент и нью-эйдж, в бассейне «Чайка». Наряду с создателем проекта Wet Sounds («Мокрые звуки») Джоэлом Кэеном и первопроходцем эмбиента, соратником Брайана Ино Ларааджи в действе приняли участие отечественные музыканты Мария Теряева и Дмитрий Устинов. С 13:00 до позднего вечера посетителям бассейна предлагалось слушать музыку непосредственно в воде и под водой. По свежести впечатлений корреспондент “Ъ” смог сравнить это событие только со своим первым знакомством с иммерсивным театром — это совершенно новый опыт, в рамках которого сами понятия «публика», «исполнитель», «зрительный зал» подвергаются полному переосмыслению. При входе в бассейн зрителям сразу предлагалось вооружиться плавсредством, известным как «макаронина» (она же «нудл» и «аквапалка»), а лучше несколькими. Не потому, что не все взрослые умеют плавать, а для того, чтобы, находясь в воде, взрослые не отвлекались от главного — погружения в музыку. Подложив «макаронину» под голову и под колени, можно было полностью раствориться в саунде. Войдя на территорию бассейна, автор этих строк обнаружил два водоема, наполненных натуральным человеческим супом с торчащими из него «макаронинами». Интерес к событию был такой, что уже в середине воскресного дня нужны были особые навыки бассейновой навигации, чтобы получать наслаждение, не натыкаясь на чужие пятки и аквапалки. Правда, существенную часть отдыхающих составляли самые красивые девушки Москвы. Едва погрузившись в воду, автор этих строк почувствовал себя одновременно Майклом Кейном и Харви Кейтелем в фильме Паоло Соррентино «Молодость». Приноровившись и сориентировавшись по солнцу, корреспондент “Ъ” и правда оказался в ни с чем не сравнимой среде, чувствуя себя подвешенным в космосе или дрейфующим на поверхности Мертвого моря. Из динамиков доносился мягчайший эмбиент, сдобренный записанным шумом волн и пением птиц. Подводная акустика не меняла этот звук принципиально, скорее полное погружение давало полную смену физических ощущений. Музыку, которая звучала в «Чайке», вероятно, можно было слушать и дома в кресле, укутавшись в плед и плеснув в чашку чая. Но, как справедливо заметил Дмитрий Устинов, в том-то и смысл показанного в Москве формата, чтобы уйти от чисто потребительского усвоения музыки и самому стать ее частью. Это был не выход из зоны комфорта, просто один комфорт сменился на другой. Когда в какой-то момент в воздух над бассейном из внешнего московского мира каким-то случайным ветерком принесло запах жарящегося шашлыка, по ощущениям это было словно кто-то выругался матом при детях.