Авторизация

Главная
Новости Музыки
Куда сходить
Концерты
Фестиваль
Конкурс
Другое
Рубрика
Между нами музыка
На одной из вечеринок, проводимых для артистов, одаренная девушка Фей знакомится с музыкантом Биви. Двое творческих людей сразу заинтересовались друг другом. Их охватила страсть и безумные чувства. Роман начал стремительно развиваться.
Но девушка скрывает, что уже много лет находится в отношениях со своим продюсером, очень влиятельным человеком. Более того, Биви также знаком с этим человеком.
Героиня понимает, что ей нужно сделать выбор между карьерой и любовью. Но это очень сложно, ведь петь-это было ее мечтой. Но один случай все расставит на свои местам. Когда из любовного треугольника могут выстроиться и другие фигуры.

...

Валерия Ланская: «Хочется вечером поесть вкусненького, но нельзя, нужно быть в форме» - Звезды - «Новости Музыки»

обсудил с актрисой театр мечты, творческую семью и идеальный отдых

Спектакли, сериалы, мюзиклы, домашние заботы, воспитание сына. Ежедневная жизнь Валерии Ланской состоит из многих забот жительницы мегаполиса плюс постоянный поиск проектов, которые могли бы наилучшим образом отразиться на карьере актрисы.

— Валерия, вы практически с детства играли в Театре юного актера, что вам это дало?

— Понимание того, что это моя жизнь, моя профессия, то, чем мне хочется заниматься всегда.

— А с профессиональной точки зрения?

— Поступая в институт, я четко знала, что актерская профессия не сказка, не фейерверк, не только популярность с ее плюсами, но и труд, конкуренция, постоянная борьба и работа над собой. Ведь Театр юного актера — это абсолютно взрослый театр, несмотря на то, что там играют дети. Были и гастроли, и интриги — все как во взрослых, профессиональных театрах.

— Вы сменили довольно много школ, с чем это было связано?

— Сначала я жила у бабушки, потом мой класс перешел на вторую смену, мне это стало неудобно в связи с занятиями спортом. Нашли другую школу. Затем я переехала к маме, в другой район Москвы. Потом наши педагоги группы Театра юного актера решили, что мы должны учиться в одном классе в школе Казарновского. А после общеобразовательных предметов продолжали репетировать с нашими педагогами. Это было удобно для преподавателей. Кто-то остался на второй год, кто-то сдал экстерном, чтобы все были в одном классе. Но спустя год, когда дети находились с утра до ночи в одном месте, все начали ругаться, и это стало проблемой. Большинство родителей забрали своих детей из этого класса. И я пошла в следующую школу. Потом стало много занятий: спорт, музыка, танцы, театр, поэтому мы с мамой решили, что я буду оканчивать школу экстерном.

— Когда вы поняли, что институт Щукина — ваше место учебы?

— Я поступала везде, куда принимали. Тогда был конкурс 350 человек на место. А сейчас — более 500. Это такая адская конкуренция, тут не до выбора. Куда-то берут — и слава богу.

— В чем главное отличие Щукинского института от остальных?

— Совершенно разные школы. Разные системы обучения: Станиславского, Чехова, Мейерхольда. В каждом вузе своя система. Это вечная конкуренция между театральными вузами — у кого правильнее.

— Еще в момент обучения вас приняли в «Сатирикон», куда многие актеры стараются попасть; почему не остались в театре?

— Из спектакля, который ставил Константин Аркадьевич как дипломный для своего курса, ушла девочка — то ли в декрет, то ли решила, что это не ее, — он срочно искал поющую и танцующую актрису, буквально за месяц до выпуска спектакля. Поскольку он сам щукинский, то и пришел в Щуку, попал на наш показ и выбрал меня. Так и попала в спектакль. Ребята были на курс старше. Я была на третьем, а они на четвертом. А ушла из театра, потому что совмещать работу в «Сатириконе» в тот период, когда ты еще не в звездном статусе, со съемками и работой в других театрах совершенно невозможно. А у меня как раз начались пробы, кастинги. Мне это было интересно, это был старт моей карьеры. Мне хотелось сниматься, а не только служить в театре. И неизвестно, когда Константин Аркадьевич дал бы мне какие-то значимые роли. Я не его ученица и воспитанница. Хотя я театр очень любила и работала там с большим удовольствием. Но встал выбор. Потом мне нужно было защищать диплом. И педагоги ругались, что я жила в «Сатириконе» и совершенно не занималась учебой. Кеосаян утвердил меня в полный метр — опять выбор: съемки у него, учеба в институте или работа в театре. Я выбрала съемки и договаривалась с учителями, досдавала срочно предметы.

— Получается, вы постоянно искали свой театр: Театр Луны, Вахтангова, Рыбникова, Московский губернский театр?

— Да, так и было. Но совсем без театра я не представляю своей жизни. Без сцены — никак. Мне всегда хотелось иметь театр-дом. Где можно будет служить много лет и гордиться ролями, партнерами, режиссерами. Вот я и искала такого художественного руководителя. Который бы понимал, что такое съемки для артиста, отпускал, и при этом в театре мне было бы интересно. И чтобы были драматические спектакли. У меня ведь драматическое образование. Я хочу играть драму. Петь мне есть где, у меня много концертов, мюзиклов. А меня сегодня некоторые режиссеры перестали воспринимать как драматическую актрису. И это обидно, потому что я не просто певица, которая что-то там играет. Однако стереотип сложился именно такой. Но работа со Школой современной пьесы, я надеюсь, будет долгой. Здесь мне комфортно.

— Сейчас вы играете в спектакле «Тот самый день»?

— Для меня это вызов самой себе, потому что я давно не играла драму. Только в Губернском с Хабаровым в «Скамейке». Но там ретро. А мне было интересно сделать что-то современное. Да и характер моей героини полная противоположность мне самой. Ничего подобного я не делала со времен института. Она старше, немного хамоватая, неуверенная в себе. А я в жизни мягкая. Потом я всегда была ярой противницей мата, а тут приняла как данность, как тенденцию в современном мире. Это неотъемлемая часть. Так написано в пьесе. У этого спектакля мат не должен быть помехой положительному восприятию.

— Вы сказали, что кино и театр — разные профессии, а мюзикл?

— Мюзикл — работа на последний ряд, органика, играть крупно, широко. Она близка театральной. Помимо того что актеры играют, они еще должны двигаться хорошо. Мне всегда казалось, что мюзикл — следующая ступень. Но поработав и там, и там, я поняла, что это разные жанры. Через музыку проще достичь каких-то эмоций у зрителя. Раньше я была уверена, что сложнее мюзикл. Сейчас сомневаюсь. Просто разная манера.

— Родиться второго января — это счастье или нет?

— Я привыкла. Чаще поздравляют с Новым годом. Но это не страшно. Это выходной день, я могу собрать своих друзей у себя дома.

— О ваших романах много писали, и часто все обрастало какими-то слухами. Как вы познакомились с вашим супругом Стасом Ивановым?

— Я снималась в Ярославле. А Стас там снимал свой фильм. Мы жили в одной гостинице. Там и познакомились за завтраком.

— Вы актриса, ваш муж режиссер. В такой ситуации больше плюсов или минусов?

— Плюсов, безусловно. Мы говорим на одном языке. Я узнаю какие-то нюансы киноиндустрии. Стас работал и продюсером, и директором, прежде чем стал режиссером, он много чего знает о нюансах, о которых актеры даже не догадываются. Мне всегда было интересно, как это происходит с другой стороны. Стас сам пишет сценарии. Это такая творческая и сложная работа. Он советуется со мной, я с ним. На первом прогоне нового спектакля он подсказал мне некоторые вещи. Я бы до них не додумалась. Я очень доверяю ему. Стас смотрит свежим взглядом, подсказывает, я пробую. И это работает.

— А вы ему что-то подсказываете?

— Иногда он советуется. Опять же, свежий и адекватный взгляд со стороны — всегда плюс в той работе, в которой ты варишься.

— У вас нет такого, что пришли домой и забыли о работе?

— Нет, мы с удовольствием делимся новостями.

— Вы как-то сказали, что тяжело переносите одиночество…

— Нет, я люблю быть одна. Мне хорошо наедине с самой собой. Думаю, смотрю кино, читаю книги, рисую. Пишу, вышиваю.

— Как часто случается быть одной?

— Только в командировках. Сейчас снималась в Киеве, было 50 рабочих дней. Вечера после смены были моими. Но целыми днями не получается быть одной. При любом удобном случае я еду к ребенку, к семье.

— Как вам удается совмещать заботу о семье с вашими долгими экспедициями?

— За три месяца съемок в Киеве у меня было 43 перелета. И еще я играла спектакли в Москве. Спала с ребенком полночи, в три ночи выезжала в аэропорт. Только так.

— Кто помогает с воспитанием сына Артемия?

— Бабушка, няня, сестра моя, папа — все помогают.

— Вы спокойно относитесь к чужим людям в доме?

— Трудно найти своего человека, которому можно доверить самое дорогое — ребенка. Слава богу, нам повезло. Такой человек нашелся. Если есть возможность, чтобы дома была моя мама или муж, это лучше. Но каждый день это невозможно, все работающие.

— Какие таланты замечаете в сыне?

— Ему безумно нравится все, что связано с физическими нагрузками. Он от этого не устает. Занимается спортивной гимнастикой. Успешно. И теннисом. Еще плаваем.

— Вы говорили, что еще хотите двух детей как минимум…

— Нет, я не говорила об этом. Дай бог одного еще. Здоровья бы хватило.

— Как вы добиваетесь поставленной задачи?

— Только трудолюбием. Без труда ничего не получится. Многое не выходит. Ведь хочется, чтобы хоп — и все получилось. Но так не бывает. Постоянный поиск, работа над собой. Смотрю на свои работы со стороны, учусь. Исправляю ошибки. Надо держать себя в форме. Хочется вечером поесть вкусненького, но нельзя, нужно быть в форме.

обсудил с актрисой театр мечты, творческую семью и идеальный отдых Спектакли, сериалы, мюзиклы, домашние заботы, воспитание сына. Ежедневная жизнь Валерии Ланской состоит из многих забот жительницы мегаполиса плюс постоянный поиск проектов, которые могли бы наилучшим образом отразиться на карьере актрисы. — Валерия, вы практически с детства играли в Театре юного актера, что вам это дало? — Понимание того, что это моя жизнь, моя профессия, то, чем мне хочется заниматься всегда. — А с профессиональной точки зрения? — Поступая в институт, я четко знала, что актерская профессия не сказка, не фейерверк, не только популярность с ее плюсами, но и труд, конкуренция, постоянная борьба и работа над собой. Ведь Театр юного актера — это абсолютно взрослый театр, несмотря на то, что там играют дети. Были и гастроли, и интриги — все как во взрослых, профессиональных театрах. — Вы сменили довольно много школ, с чем это было связано? — Сначала я жила у бабушки, потом мой класс перешел на вторую смену, мне это стало неудобно в связи с занятиями спортом. Нашли другую школу. Затем я переехала к маме, в другой район Москвы. Потом наши педагоги группы Театра юного актера решили, что мы должны учиться в одном классе в школе Казарновского. А после общеобразовательных предметов продолжали репетировать с нашими педагогами. Это было удобно для преподавателей. Кто-то остался на второй год, кто-то сдал экстерном, чтобы все были в одном классе. Но спустя год, когда дети находились с утра до ночи в одном месте, все начали ругаться, и это стало проблемой. Большинство родителей забрали своих детей из этого класса. И я пошла в следующую школу. Потом стало много занятий: спорт, музыка, танцы, театр, поэтому мы с мамой решили, что я буду оканчивать школу экстерном. — Когда вы поняли, что институт Щукина — ваше место учебы? — Я поступала везде, куда принимали. Тогда был конкурс 350 человек на место. А сейчас — более 500. Это такая адская конкуренция, тут не до выбора. Куда-то берут — и слава богу. — В чем главное отличие Щукинского института от остальных? — Совершенно разные школы. Разные системы обучения: Станиславского, Чехова, Мейерхольда. В каждом вузе своя система. Это вечная конкуренция между театральными вузами — у кого правильнее. — Еще в момент обучения вас приняли в «Сатирикон», куда многие актеры стараются попасть; почему не остались в театре? — Из спектакля, который ставил Константин Аркадьевич как дипломный для своего курса, ушла девочка — то ли в декрет, то ли решила, что это не ее, — он срочно искал поющую и танцующую актрису, буквально за месяц до выпуска спектакля. Поскольку он сам щукинский, то и пришел в Щуку, попал на наш показ и выбрал меня. Так и попала в спектакль. Ребята были на курс старше. Я была на третьем, а они на четвертом. А ушла из театра, потому что совмещать работу в «Сатириконе» в тот период, когда ты еще не в звездном статусе, со съемками и работой в других театрах совершенно невозможно. А у меня как раз начались пробы, кастинги. Мне это было интересно, это был старт моей карьеры. Мне хотелось сниматься, а не только служить в театре. И неизвестно, когда Константин Аркадьевич дал бы мне какие-то значимые роли. Я не его ученица и воспитанница. Хотя я театр очень любила и работала там с большим удовольствием. Но встал выбор. Потом мне нужно было защищать диплом. И педагоги ругались, что я жила в «Сатириконе» и совершенно не занималась учебой. Кеосаян утвердил меня в полный метр — опять выбор: съемки у него, учеба в институте или работа в театре. Я выбрала съемки и договаривалась с учителями, досдавала срочно предметы. — Получается, вы постоянно искали свой театр: Театр Луны, Вахтангова, Рыбникова, Московский губернский театр? — Да, так и было. Но совсем без театра я не представляю своей жизни. Без сцены — никак. Мне всегда хотелось иметь театр-дом. Где можно будет служить много лет и гордиться ролями, партнерами, режиссерами. Вот я и искала такого художественного руководителя. Который бы понимал, что такое съемки для артиста, отпускал, и при этом в театре мне было бы интересно. И чтобы были драматические спектакли. У меня ведь драматическое образование. Я хочу играть драму. Петь мне есть где, у меня много концертов, мюзиклов. А меня сегодня некоторые режиссеры перестали воспринимать как драматическую актрису. И это обидно, потому что я не просто певица, которая что-то там играет. Однако стереотип сложился именно такой. Но работа со Школой современной пьесы, я надеюсь, будет долгой. Здесь мне комфортно. — Сейчас вы играете в спектакле «Тот самый день»? — Для меня это вызов самой себе, потому что я давно не играла драму. Только в Губернском с Хабаровым в «Скамейке». Но там ретро. А мне было интересно сделать что-то современное. Да и характер моей героини полная противоположность мне самой. Ничего подобного я не делала со времен института. Она старше, немного хамоватая, неуверенная в себе. А я в жизни мягкая. Потом я всегда была ярой противницей мата, а тут приняла как данность, как тенденцию в современном мире. Это неотъемлемая часть. Так написано в пьесе. У этого спектакля мат не должен быть помехой положительному восприятию. — Вы сказали, что кино и театр — разные профессии, а мюзикл? — Мюзикл — работа на последний ряд, органика, играть крупно, широко. Она близка театральной. Помимо того что актеры играют, они еще должны двигаться хорошо. Мне всегда казалось, что мюзикл — следующая ступень. Но поработав и там, и там, я поняла, что это разные жанры. Через музыку проще достичь каких-то эмоций у зрителя. Раньше я была уверена, что сложнее мюзикл. Сейчас сомневаюсь. Просто разная манера. — Родиться второго января — это счастье или нет? — Я привыкла. Чаще поздравляют с Новым годом. Но это не страшно. Это выходной день, я могу собрать своих друзей у себя дома. — О ваших романах много писали, и часто все обрастало какими-то слухами. Как вы познакомились с вашим супругом Стасом Ивановым? — Я снималась в Ярославле. А Стас там снимал свой фильм. Мы жили в одной гостинице. Там и познакомились за завтраком. — Вы актриса, ваш муж режиссер. В такой ситуации больше плюсов или минусов? — Плюсов, безусловно. Мы говорим на одном языке. Я узнаю какие-то нюансы киноиндустрии. Стас работал и продюсером, и директором, прежде чем стал режиссером, он много чего знает о нюансах, о которых актеры даже не догадываются. Мне всегда было интересно, как это происходит с другой стороны. Стас сам пишет сценарии. Это такая творческая и сложная работа. Он советуется со мной, я с ним. На первом прогоне нового спектакля он подсказал мне некоторые вещи. Я бы до них не додумалась. Я очень доверяю ему. Стас смотрит свежим взглядом, подсказывает, я пробую. И это работает. — А вы ему что-то подсказываете? — Иногда он советуется. Опять же, свежий и адекватный взгляд со стороны — всегда плюс в той работе, в которой ты варишься. — У вас нет такого, что пришли домой и забыли о работе? — Нет, мы с удовольствием делимся новостями. — Вы как-то сказали, что тяжело переносите одиночество… — Нет, я люблю быть одна. Мне хорошо наедине с самой собой. Думаю, смотрю кино, читаю книги, рисую. Пишу, вышиваю. — Как часто случается быть одной? — Только в командировках. Сейчас снималась в Киеве, было 50 рабочих дней. Вечера после смены были моими. Но целыми днями не получается быть одной. При любом удобном случае я еду к ребенку, к семье. — Как вам удается совмещать заботу о семье с вашими долгими экспедициями? — За три месяца съемок в Киеве у меня было 43 перелета. И еще я играла спектакли в Москве. Спала с ребенком полночи, в три ночи выезжала в аэропорт. Только так. — Кто помогает с воспитанием сына Артемия? — Бабушка, няня, сестра моя, папа — все помогают. — Вы спокойно относитесь к чужим людям в доме? — Трудно найти своего человека, которому можно доверить самое дорогое — ребенка. Слава богу, нам повезло. Такой человек нашелся. Если есть возможность, чтобы дома была моя мама или муж, это лучше. Но каждый день это невозможно, все работающие. — Какие таланты замечаете в сыне? — Ему безумно нравится все, что связано с физическими нагрузками. Он от этого не устает. Занимается спортивной гимнастикой. Успешно. И теннисом. Еще плаваем. — Вы говорили, что еще хотите двух детей как минимум… — Нет, я не говорила об этом. Дай бог одного еще. Здоровья бы хватило. — Как вы добиваетесь поставленной задачи? — Только трудолюбием. Без труда ничего не получится. Многое не выходит. Ведь хочется, чтобы хоп — и все получилось. Но так не бывает. Постоянный поиск, работа над собой. Смотрю на свои работы со стороны, учусь. Исправляю ошибки. Надо держать себя в форме. Хочется вечером поесть вкусненького, но нельзя, нужно быть в форме.