Ниже радара: Hannah Cohen - «Новости Музыки»

Ханна Коэн: скромность украшает.

Hannah Cohen
Откуда: Сан-Франциско, Калифорния, США
Лейбл: Bella Union

Несколько лет назад в прессе развернулась бурная дискуссия о новом поколении российских режиссеров, которая, если сильно упростить, сводилась к тому, что отечественный кинематограф стал вялым, трусливым и преступно неамбициозным. Мол, экраны охвачены хронической депрессией, размазанной по историям о злых ментах, брошенных бабулях, несчастных инвалидах – и прочих предвестниках тленокалипсиса. И вместо того, чтобы бороться c признаками общественного упадка всеми доступными способами, режиссеры просто снимают ворчливые фильмы – причем снимают тихо, из угла, дрожа от страха, что зло доберется и до них. Называть таких ворчунов стали «новыми тихими» – с легкой руки Максима Семеляка и Сергея Шнурова. А ведь этот термин с тем же успехом можно применить и к музыкантам – с рядом оговорок, конечно.

Самая важная из оговорок заключается в том, что в музыке эскапизм лежит не в плоскости идей. Идейное кино – явление все-таки относительно массовое: фильм про мрачные окраины Омска и песня про те же самые окраины предназначаются для совершенно разных по объему и составу целевых аудиторий. Музыкальные «новые тихие» ушли не от несовершенства мира, а от особенностей индустрии. Они не ставят перед собой задач: добиться, получить, заработать. Музыка для них – это не средство и даже не цель, а просто разновидность рефлексии. В лучшем случае она оказывается
подкреплена талантом, и об исполнителе узнают, благодаря его друзьям и покровителям. В худшем – исполнитель оказывается бездарем и продолжает тихонечко перебирать струны у себя на кухне, никому не мешая. И если раньше нишу «новых тихих» занимали в основном меланхоличные мужчины – в частности, Китон Хенсон (Keaton Henson), – то теперь на пятки им наступают не менее меланхоличные девушки. Одна из них – Ханна Коэн.

Ханна Коэн – это такая Эди Седжвик на современный лад. Только без папочкиных миллионов и хронической тяги к саморазрушению. Еще будучи тинейджером, она оставила отчий дом ради манящих огней Нью-Йорка и быстро стала чем-то вроде музы для местной артистической богемы. Правда, не как певица, а как модель. Ханна Коэн позировала Ричарду Принсу, Дэвиду Салле и даже великому и ужасному Терри Ричардсону, куда ж без него. Песни она начала писать не столько из-за глубинной, экзистенциальной потребности в самовыражении, сколько из-за того, что к этому, так сказать, располагала обстановка. И вдруг оказалось, что песни – хорошие. Незамысловатые, порой чересчур интимные и понятные, пожалуй, только самой Коэн, но, вместе с тем, нежные, трогательные и приятные на каком-то интуитивном уровне. Кваканья, кряканья и мурлыканья Бьорк (Björk), Cocorosie, Джоанны Ньюсом (Joanna Newsom) многим не нравятся – и, надо признать, порой вполне справедливо. Но красивая девушка, которая ласково нашептывает что-то под гитару, по определению не может служить раздражителем.

Дебютный альбом Ханны Коэн “Child Bride” (2012) собирали по крупицам ее многочисленные обожатели – не последние, опять же, люди. К работе над пластинкой подключились Роб Муз (Rob Moose) и Даг Визельман (Doug Wieselman), игравшие в разношерстном оркестре Antony and the Johnsons, перкуссионист Кенни Уолсен (Kenny Wollesen), принимавший участие в записях Тома Уэйтса (Tom Waits) и Норы Джонс (Norah Jones); в качестве продюсера выступил Томас Барлетт (Tomas Barlett) – он же Doveman, – успешно сотрудничавший с Гленом Хансардом (Glen Hansard) и The National. Словом, состав участников авантюры под названием “Child Bride” получился воистину звездным, а сам альбом – неизбежно качественным, лишенным даже намека на дурновкуские. И все равно релиз прошел практически незамеченным – как будто так и было задумано.

Ханна Коэн не стремилась к повышенному вниманию – она его и не получила. И, кажется, осталась довольна: во всяком случае, условный провал первой пластинки никак не изменил подхода певицы к своему творчеству. Она по-прежнему что-то там тихонечко придумывает, поет, снимает, изредка дает камерные концерты. Если и страдает – то по вине реальных людей, а не расплывчатых фанатов. Новые тихие в ее лице – отнюдь не потерянное поколение. Просто они думают, что искусство не должно идти в массы. Не должно бороться с ветряными мельницами. Не должно поднимать проблемы, понятные всем и каждому. Строго говоря, оно вообще ничего никому не должно. Да, своим затворничеством новые тихие часто лишают нас, меломанов, прекрасной музыки: о многих из них мы наверняка так никогда и не узнаем. А с другой стороны, кто вообще сказал, что музыка нужна только для того, чтобы ее слушали?

Почитать: страница Ханны Коэн на Facebook
Купить: Альбом “Child Bride”
Услышать живьем: Даты ближайших выступлений не анонсированы
Похожие исполнители: Laura Marling, Julia Stone, Baby Alpaca
Мнение: «“Child Bride” – альбом для тех, кто хочет получить Лану Дель Рей без голливудской блестящей штукатурки». This Is Fake DIY.

Ханна Коэн: скромность украшает. Hannah Cohen Откуда: Сан-Франциско, Калифорния, США Лейбл: Bella Union Несколько лет назад в прессе развернулась бурная дискуссия о новом поколении российских режиссеров, которая, если сильно упростить, сводилась к тому, что отечественный кинематограф стал вялым, трусливым и преступно неамбициозным. Мол, экраны охвачены хронической депрессией, размазанной по историям о злых ментах, брошенных бабулях, несчастных инвалидах – и прочих предвестниках тленокалипсиса. И вместо того, чтобы бороться c признаками общественного упадка всеми доступными способами, режиссеры просто снимают ворчливые фильмы – причем снимают тихо, из угла, дрожа от страха, что зло доберется и до них. Называть таких ворчунов стали «новыми тихими» – с легкой руки Максима Семеляка и Сергея Шнурова. А ведь этот термин с тем же успехом можно применить и к музыкантам – с рядом оговорок, конечно. Самая важная из оговорок заключается в том, что в музыке эскапизм лежит не в плоскости идей. Идейное кино – явление все-таки относительно массовое: фильм про мрачные окраины Омска и песня про те же самые окраины предназначаются для совершенно разных по объему и составу целевых аудиторий. Музыкальные «новые тихие» ушли не от несовершенства мира, а от особенностей индустрии. Они не ставят перед собой задач: добиться, получить, заработать. Музыка для них – это не средство и даже не цель, а просто разновидность рефлексии. В лучшем случае она оказывается подкреплена талантом, и об исполнителе узнают, благодаря его друзьям и покровителям. В худшем – исполнитель оказывается бездарем и продолжает тихонечко перебирать струны у себя на кухне, никому не мешая. И если раньше нишу «новых тихих» занимали в основном меланхоличные мужчины – в частности, Китон Хенсон (Keaton Henson), – то теперь на пятки им наступают не менее меланхоличные девушки. Одна из них – Ханна Коэн. Ханна Коэн – это такая Эди Седжвик на современный лад. Только без папочкиных миллионов и хронической тяги к саморазрушению. Еще будучи тинейджером, она оставила отчий дом ради манящих огней Нью-Йорка и быстро стала чем-то вроде музы для местной артистической богемы. Правда, не как певица, а как модель. Ханна Коэн позировала Ричарду Принсу, Дэвиду Салле и даже великому и ужасному Терри Ричардсону, куда ж без него. Песни она начала писать не столько из-за глубинной, экзистенциальной потребности в самовыражении, сколько из-за того, что к этому, так сказать, располагала обстановка. И вдруг оказалось, что песни – хорошие. Незамысловатые, порой чересчур интимные и понятные, пожалуй, только самой Коэн, но, вместе с тем, нежные, трогательные и приятные на каком-то интуитивном уровне. Кваканья, кряканья и мурлыканья Бьорк (Björk), Cocorosie, Джоанны Ньюсом (Joanna Newsom) многим не нравятся – и, надо признать, порой вполне справедливо. Но красивая девушка, которая ласково нашептывает что-то под гитару, по определению не может служить раздражителем. Дебютный альбом Ханны Коэн “Child Bride” (2012) собирали по крупицам ее многочисленные обожатели – не последние, опять же, люди. К работе над пластинкой подключились Роб Муз (Rob Moose) и Даг Визельман (Doug Wieselman), игравшие в разношерстном оркестре Antony and the Johnsons, перкуссионист Кенни Уолсен (Kenny Wollesen), принимавший участие в записях Тома Уэйтса (Tom Waits) и Норы Джонс (Norah Jones); в качестве продюсера выступил Томас Барлетт (Tomas Barlett) – он же Doveman, – успешно сотрудничавший с Гленом Хансардом (Glen Hansard) и The National. Словом, состав участников авантюры под названием “Child Bride” получился воистину звездным, а сам альбом – неизбежно качественным, лишенным даже намека на дурновкуские. И все равно релиз прошел практически незамеченным – как будто так и было задумано. Ханна Коэн не стремилась к повышенному вниманию – она его и не получила. И, кажется, осталась довольна: во всяком случае, условный провал первой пластинки никак не изменил подхода певицы к своему творчеству. Она по-прежнему что-то там тихонечко придумывает, поет, снимает, изредка дает камерные концерты. Если и страдает – то по вине реальных людей, а не расплывчатых фанатов. Новые тихие в ее лице – отнюдь не потерянное поколение. Просто они думают, что искусство не должно идти в массы. Не должно бороться с ветряными мельницами. Не должно поднимать проблемы, понятные всем и каждому. Строго говоря, оно вообще ничего никому не должно. Да, своим затворничеством новые тихие часто лишают нас, меломанов, прекрасной музыки: о многих из них мы наверняка так никогда и не узнаем. А с другой стороны, кто вообще сказал, что музыка нужна только для того, чтобы ее слушали? Почитать: страница Ханны Коэн на Facebook Купить: Альбом “Child Bride” Услышать живьем: Даты ближайших выступлений не анонсированы Похожие исполнители: Laura Marling, Julia Stone, Baby Alpaca Мнение: «“Child Bride” – альбом для тех, кто хочет получить Лану Дель Рей без голливудской блестящей штукатурки». This Is Fake DIY.