Сати Казанова: «Я бы не смогла мужу запретить спасать больных, зная, какое у него благородное сердце» - «Новости Музыки»

Певица рассказала о жизни после «Фабрики» и о том, почему сейчас не может видеться с супругом

После ухода Сати Казановой из группы «Фабрика» поклонники, было, испугались, что артистка совсем завершит музыкальную карьеру. Впрочем, опасения оказались напрасными: певица продолжила свою артистическую деятельность, да еще и новостями личной жизни порадовала, выйдя замуж за итальянского фотографа. Правда, сегодня коронавирус разделил влюбленных. Она здесь, в России, а Стефано — в небезопасной Италии. О том, каково любить на расстоянии и что вообще происходит в жизни Сати Казановой, она рассказала в эксклюзивной беседе.

— Сати, в вашей жизни что-то поменялось кардинально после того, как началась пандемия коронавируса?

— Конечно, изменилась и жизнь, и работа — все изменилось. Много дел приостановилось, начиная с того, что я до конца марта планировала провести время в Индии в путешествии и наслаждении этой прекрасной страной. Вирус заставил меня столкнуться с решением индийского правительства: они депортировали всех в течение недели. И это, наверное, очень мудрый шаг, потому что полтора миллиарда индусов вряд ли смогли бы уберечься. К ним и так проник вирус, но в малых масштабах. В общем, я не поехала. Сейчас я провожу время дома весьма занимательно, хочу сказать. Каждый вечер обнаруживаю, что не успела сделать все, что хотела. Всего так много! Столько книг надо прочесть, и я еще столько накупила, с десяток непрочтенных, наверное. Про сериалы и интернет я вообще молчу. В принципе, не выходя из дома, человеку есть что делать. Другой вопрос, что человеку нужен человек, чтобы было, кого обнять. Вот я сейчас безумно скучаю, уже неделю, наверное, никого не обнимала. Мы с подругами не видимся. Мой муж, понятное дело, в Италии застрял! Я, честно, страдаю. Но страдаю мудро и философски.

— Кстати, многие уже знают, что за последние годы ваша жизнь сильно изменилась. Что заставило вас обратиться к йоге и другим практикам?

— Скажем так, мой собственный внутренний кризис, обусловленный в том числе и внешними событиями. В тот момент я ушла из группы «Фабрика» и пережила очень тяжелое расставание с мужчиной. Но самое главное, я пришла к определенному внутреннему состоянию, когда все, что было, уж никак не могло продолжаться. То есть произошло осознание, что я не могу, не хочу и не буду так жить, а нового еще не появилось. Было довольно тяжело, было очень депрессивное темное время, после чего, конечно же, наступил рассвет, и все стало иначе. В то время я обратилась к мантрам, йоге, тренингам, потому что я искала выход, искала то самое окошко и свет. И я его в полной мере нашла, когда встретила Учителя. Мне стали ясны многие вещи., и ответы на многие вопросы ко мне пришли вполне естественно. Безусловно, еще учиться и учиться, открывать и открывать, совершенствоваться — в этом нет предела. И благодаря этим знаниям я на происходящее, к примеру, смотрю совершенно иначе, чем миллионы людей по всему миру. И, конечно, мы, маленькие люди, сидя дома, казалось бы, ничего не можем сделать: повлиять на внешние обстоятельства, остановить этот вирус или падение мировой экономики. Но, с другой стороны, мы можем изменить внутренне отношение, подготовить себя. Да, жизнь станет другой, будут трудности, но человечество неоднократно переживало подобное. Слава Богу, не летают пули над головами.

— Где проходили ваши практики?

— Йогу я изучала у моего Учителя в ашраме. Это преподавательские курсы, которые я закончила в 2016 году. С тех пор у меня было порядка 120 студентов. Это не так много, учитывая, что прошло 4 года. Но дело в том, что у меня не так много времени для этого. Я примерно раз в полтора-два месяца даю курс. Сейчас мне пришлось перенести очные занятия со своими студентами, но мы делаем это онлайн. С теми, кто посвящен в йогу, которую я преподаю, мы встречаемся в 7 утра онлайн вот уже больше недели, и мы планируем установить такую традицию. Лично я задалась целью в это карантинное время, пока мы остановились и нет безумной беготни, перекроить себя, свое мышление и свою жизнь. Это уникальная возможность, и этого нельзя упускать. Нужно создать новые привычки, научиться чему-то новому, классному.

— А как сказалась самоизоляция на вашем творчестве?

— Как это ни парадоксально, она оказала хорошее воздействие. У меня и музыка пишется, и мантры находятся. Как-то все креативно происходит. Я думаю, что до окончания самоизоляции обрасту прекрасными идеями. Я же говорю, что вопрос только в том, как мы на это смотрим. Либо мы используем возможность, либо ругаем обстоятельства. Я предпочитаю первый вариант. У меня, например, готовится альбом довольно глубокой мистической медитативной музыки. Мы создавали его полгода с большим трепетом, и он, конечно, особенный в том плане, что мы смешали особые музыкальные стили. Мы использовали необычные частоты, которые воздействуют на сознание человека. Это частота 432 мгц и 436 мгц. Они, конечно, сильно способствуют очень глубокому медитативному состоянию. А сама музыка Sati Ethnica доносит сакральное наследие в очень понятном и доступном звучании. Мы смешиваем этническую и электронную музыку. В последнем альбоме только аналоговые звуки. И когда закончится вся эта пандемия, я планирую выпускать пластинку еще и на виниле, потому что электронный формат, к сожалению, искажает звучание. А винил сохраняет практически всю частотность и чистоту вибраций.

— Зачем Сати Казановой нужен такой проект? Не проще ли записать обычный альбом с популярной музыкой?

— Этот проект с особой миссией. Я не готова сейчас говорить о ней, потому что там есть довольно интимные и сакральные моменты. Могу лишь сказать, что это миссия помогать людям открывать сердца. Это значит дышать полной грудью и ощущать, что ты живой, настоящий. Долой эти маски, переживания, долой эту необходимость кем-то притворяться! И, наконец, можно позволить себе любить. Люди боятся любить, потому что нам внушали, что любить — это небезопасно, что обязательно кто-то причинит боль, что сердце надо закрывать. И моя музыка убеждает человека в обратном: чем шире раскрываешь сердце, тем больше в нем любви, и никто и ничто уже не способно ранить сердце. Сейчас я вижу, что людям в этих обстоятельствах необходимо что-то такое, чтобы переключить свое внимание с внешних стрессовых факторов. Потому что очень много боли, переживаний и страхов. У меня за Италию разрывается сердце. Если бы у меня не было тех знаний, которые есть, я бы рыдала с утра до вечера по разным причинам. Начиная с того, что мы далеко друг от друга с моим любимым, заканчивая тем, что люди страдают, умирают — это очень больно.

— А вы как сейчас себя чувствуете? Говорят, вы тоже успели простудиться…

— Самочувствие хорошее, я действительно переболела небольшой простудой. Но я усиленно пью разные витаминные чаи, все натуральное, чтобы не перегружать организм химией. Гречка, маски, спирт и спиртовые салфетки — это все у меня тоже есть.

— Как получилось, что вы сейчас разлучены с супругом?

— У него должна была в Италии состояться презентация книги, которую он писал с таким трепетом последний год, и он туда поехал в первых числах марта, а я должна была полететь 8-го, чтобы провести с ним неделю. У нас планировался промо-тур по крупным городам Италии с пресс-конференциями. Очень много поклонников и прессы его ждало. И меня ждали — как жену, как возлюбленную Стефано Тиоццо. У него там огромная армия фанатов! Но все это, к сожалению, так громко и больно обломалось. После того как я в очередной раз вернулась в Москву, мы ждали, что же будет дальше. Мы не решались дергаться, я не решалась ехать к нему. В итоге случилось так, как случилось, потому что каждый день что-то менялось, ужесточались меры, и вот такая история получилась: я здесь, а он — в Италии.

— Сейчас Стефано сидит дома, а до коронавируса он чем занимался, кроме того, что выпустил книгу?

— Он фотограф, видеограф, экспедитор, путешественник. Он в год объезжает порядка 45 стран, у него экспедиции и фотоэкспедиции, туры, мастер-классы. Все больше и больше поклонников у него в Европе, уже про него говорят на телевидении и пишут в газетах. Он там блогер-селебрити. Раньше, кстати, он был врачом-дантистом. И вот на днях он мне сказал: «Если бы я был не только дантистом, у меня был бы более широкий врачебный профиль и мне бы позволили стать волонтером, я бы пошел, даже рискуя жизнью». Я горжусь этими его словами. А я бы, наверное, не могла бы ему сказать: «Сиди и не высовывайся». Я бы не смогла ему запретить спасать больных, зная, какое у него благородное сердце. Я его, наверное, за это и полюбила.

— Расскажите, какая обстановка вокруг вашего мужа? Он в безопасности?

— Да, он в надежных руках, с родителями и бабушкой, они очень дисциплинированно и строго соблюдают карантин. Он выходит из дома только раз в 3 дня за хлебом и раз в 4—5 дней — за продуктами в супермаркет. У них есть строгие условия, на каком расстоянии друг от друга находиться. Нужно обязательно быть в масках и перчатках, санитайзеры для рук повсюду. Там серьезный период карантина. И нам есть чему у них в этом смысле поучиться, потому что, возможно, в России грянет еще и похуже. Я не пессимист, я реалист. Надеюсь, что нас пронесет, наше русское авось часто спасает…

В плане заражения вирусом я за мужа не переживаю, и он за меня — тоже, потому что мы с ним на одной волне и верим, что есть вещи, которые суждены. И если что-то должно произойти, оно обязательно произойдет, как бы я ни пряталась. Если суждено заболеть или умереть, эти вещи предопределены, в них не бывает случайностей. Мы с ним больше переживаем за наших родителей, потому что они уже взрослые, и иммунитет у них и здоровье не такое крепкое, как хотелось бы. В моей родной республике уже нашлись инфицированные. Вчера мне муж сообщил, что один из его друзей, взрослый мужчина возрастом чуть больше шестидесяти был в тяжелом состоянии в реанимации, а сегодня ушел из жизни… И этот вирус уже не фантом, что о нем только говорят где-то, он касается так или иначе каждой семьи. Это такая общечеловеческая беда. Мы с мужем общаемся по видеосвязи несколько раз в день. За это большое спасибо тем, кто придумал такие технические возможности.

— Судя по вашим ответам, у вас действительно очень крепкий семейный союз. Как вы думаете, в чем секрет вашего успешного брака?

— Мне трудно делиться секретами успешного брака, ему всего-то будет три года осенью, и мы не виделись уже месяц. И, похоже, что еще месяца два нам предстоит не видеться. Наверное, наши частые разлуки в каком-то смысле и есть секрет нашего крепкого союза. Мы скучаем друг по другу. А самое главное, что мы уважаем друг друга. Уважаем пространство друг друга, желание, предназначение.