Марго Робби: «Я не готова быть матерью, мой максимум — домашние животные» - «Новости Музыки»

Голливудская актриса раскрывает личные тайны. Подробности — в интервью

Когда обольстительная Марго Робби появилась в фильме «Волк с Уолл-­стрит», критики назвали ее лучшей находкой Скорсезе, самой эффектной блондинкой киноиндустрии, новой королевой Голливуда. Участие в проекте легендарного режиссера, в компании с Леонардо Ди Каприо и Джоной Хиллом, сделало никому не известную австралийскую актрису мировой знаменитостью. Слава пришла к девушке, когда той было двадцать два года. Как Марго справилась с обрушившейся на нее популярностью? Об этом — в беседе с номинанткой на премию «Оскар».

— Марго, еще вчера ты жила в Австралии, сейчас в Америке, а была еще и Великобритания. Такая перемена мест — из-­за актерской профессии?

— Не только из-­за актерства. Я бы сказала, что следую за мечтой и любовью — и здесь и кино, и семья, и муж.

— Расскажи подробнее.

— Ну смотри. Я из небольшого австралийского города Дэлби. После школы переехала в Мельбурн, чтобы стать актрисой. Когда моя карьера начала более или менее складываться, я рискнула и уехала из родной Австралии в США. Сразу после успеха «Волка с Уолл-­стрит» рискнула еще раз, оставила все, что было у меня в Нью-­Йорке, и двинула в Лондон на съемки «Французской сюиты». Эта картина стала для меня судьбоносной — я познакомилась со своим мужем. И когда мы с Томом (помощник режиссера Том Экерли — супруг Марго Робби. — Прим. авт.) решили, что готовы жить вместе, я приняла его приглашение и переехала в Лос-­Анджелес. Не уверена, что это последняя моя остановка, — могу предположить, что когда-нибудь вернусь в родной Дэлби. В конце концов, моя семья оттуда, и я каждый месяц езжу навещать маму.

— Несмотря на то, что ты звезда мировой величины, твои родные живут обычной жизнью?

— О да! Мои родители — простые люди. Мама — врач, папа — фермер. Он оставил нас, когда я была совсем маленькой. У нас большая семья, а я — младшая из четырех. Конечно, маме было очень трудно, а мы, в силу неопытности и юности, не понимали, почему она иногда ругается или плачет. Наш достаток был очень скромным. Сейчас я точно могу сказать, что моя сила вышла из семьи. Я хотела стать сильной и смелой, чтобы мы все жили благополучно и богато. Отсюда мои амбиции и желания.

— В одном из интервью ты рассказывала, что работала барменом ради заработка. Это так?

— И не только барменом! (Смеется.) Я занималась всем на свете, бралась за любую работу — и бармен здесь не самое странное. Копила деньги как безумная.

— Была какая-­то цель?

— Я хотела быть независимой и свободной в выборе будущей профессии. Мои учителя и мама настаивали, чтобы я стала юристом. Скажу тебе, что у меня были все шансы, ведь, несмотря на свой непокорный нрав, я отлично училась. И тем не менее перспектива заниматься юриспруденцией меня совсем не радовала. Так что я прилично скопила, могла себя обеспечить — и потихоньку начала смотреть в сторону актерства.

— Твоя семья приняла твой выбор?

— Ну… не сразу, хотя классических конфликтов отцов и детей у нас с мамой не было. Сейчас родные поддерживают меня, любят и желают счастья. Мне очень жаль тех, кто был лишен прекрасного детства, близких отношений с матерью. Думаю, наш стабильный и нежный союз с Томом случился потому, что я научена любви.

— Не могу не спросить, не планируется ли, так сказать, расширение вашего нежного союза?

— Как меня злят эти вопросы! Извини, но каждый — буквально каждый — задает их мне под разными соусами. Причем это длится уже три года, с тех пор как мы с Томом оформили свои отношения. Послушайте, но ведь то, что я стала женой, не означает, что я непременно сразу же должна рожать! У меня могут быть другие планы. Признаться честно, я еще не готова стать матерью. Лучше осознавать это и не спешить, чем стремиться оправдать чьи-­то ожидания. Мой максимум — это домашние животные. И то недавно выяснилось, что даже щенков мне пока рано заводить. Том принес домой собачку из приюта, и я не спала три ночи, после чего попросила мужа унести ее обратно. Конечно, он был против, но эта история четко показывает, что я еще не доросла до материнства. Пока я полностью в работе.

— Марго, помимо актерства ты начала заниматься и продюсерской деятельностью. Что тебя побудило?

— Мне хотелось бы изменить отношение к актрисам в нашем непростом и порой жестоком бизнесе. Знаешь, когда я только начинала свой путь, то обратила внимание: мужчинам прощаются их неудачные роли, непростые периоды и прочие промахи. Но стоит женщине провалить картину, сыграв не так, как хотелось бы поклонникам, пиши пропало. Сколько карьер хороших актрис было загублено потому, что продюсеры не давали второго шанса! Мне хотелось бы исправить это, и мы с мужем решили создать свой бизнес.

— Как тебе работается с любимым человеком?

— У нас один взгляд на вещи, оттого нам просто друг с другом во всем — от спальни до бизнеса.

— Я хочу вернуться к вопросу об отношении к актрисам в Голливуде. Ты говорила о том, что поклонники бывают недовольны игрой и из-­за этого исполнительниц главных ролей буквально выгоняют из профессии. С тобой такое случалось?

— Мне кажется, по-­настоящему я еще не проваливала роль. Надеюсь по крайней мере. Но знаешь, с разгневанными фанатами я знакома не понаслышке.

— И какого персонажа ты сыграла не так, как захотелось поклонникам?

— Угадай. (Смеется.) Конечно, речь о Харли Квин из «Отряда самоубийц». С комиксами вообще много проблем в этом плане — у них огромная армия знатоков, которые точно знают, как ты должна перевоплотиться в их любимую героиню. За мной буквально начали охоту, причем как недовольные, так и влюбленные. (Улыбается.) Первой моей «звездной» тратой стал наем личной охраны.

— О, вот почерк настоящей звезды!..

— Совсем нет, поверь. Я ни капли не изменилась, все такая же, какой была, когда жила с семьей в Австралии. Но, конечно, я была бы полной дурой, если бы не признавала, как поменялись моя реальность и мое положение. Сейчас я живу в мире, полном возможностей. Этот мир подарил мне Мартин Скорсезе.

— Кстати, он до сих пор отзывается о тебе очень тепло и нежно. Считает, что ты редкая женщина и великолепная актриса. Нисколько в этом не сомневаюсь, и все же, чем ты так зацепила маэстро?

— Смелостью, наверное. Хотя на самом деле на пробах я тряслась как осиновый лист. Но не показала этого никому, собралась с силами и зарядила пощечину Леонардо Ди Каприо. В тексте ее не было, я так сымпровизировала. (Улыбается.) В шоке были и Лео, и Мартин, и я.

— Зачем ты ударила Лео?

— Наверное, вошла в роль… Словом, я совершенно точно не собиралась этого делать. Для меня мое поведение стало таким же сюрпризом, как и для окружающих.

— Очевидно, ты непредсказуемая личность?

— Почему же? (Смеется.) Очень предсказуемая: решительная, взрывная и упрямая. Если выбирать из всех героинь, которых я исполняла, то больше всего я похожа на Харли Квин. Естественно, я не настолько безумна, но что-­то от нее во мне точно есть. Иногда мне очень нравится заигрываться и жить персонажем. Даже если это сумасшедший.

— Кто-­то назвал бы сумасшествием твой выбор драматической истории «Тоня против всех» после фильма Скорсезе и коммерчески успешного «Отряда…». Говорят, ты выкупила сценарий картины и сама спродюсировала ее.

— Все верно. Мой успех, пускай это звучит нескромно, дал мне возможность выбирать, где я буду играть. И мне точно не хотелось застрять в памяти зрителей типичной блондинкой. А реальная история фигуристки Тони Хардинг меня просто подкупила.

— Номинация на «Оскар» тебя удивила?

— Конечно! Знаешь, некоторые артисты делятся, что, выбирая роль, примеряются к «Оскару». Мол, эта игра точно обеспечит мне номинацию. Так вот, говорю откровенно: я не ожидала такого признания ни тогда, когда читала сценарий, ни тогда, когда играла Тоню. Мне важно было рассказать о ней, о женщине, которую всю жизнь обижали и унижали родные, муж, но она прошла через насилие и смогла стать выдающейся спортсменкой. Увы, но ее запомнили как скандалистку, а ведь это очень большая ошибка. Словом, я была влюблена в свою героиню. Без этого, как мне думается, не складывается ни одна роль.

— Судя по всему, ты влюблена в каждую свою героиню.

— Это так. Правда, мне было очень сложно играть Наоми Лапалья. Несмотря на то что наш отец оставил семью, я привыкла к достойному отношению мужчин. Никто и никогда не изменял мне, по крайней мере, я не знаю об этом. И то, как герой Лео поступает с моей героиней, ранило меня. Я не могла понять, что заставляло ее оставаться рядом с таким человеком. Вы ведь знаете, что «Волк с Уолл-­стрит» — экранизация реальной истории? Словом, я нашла Надин, ту, с которой писали образ Наоми Лапалья. Мы много общались, я пыталась постичь ее мотивы. Но все равно я бы не позволила никому так с собой обращаться.

— Марго, так вышло, что ты снялась в фильме, который уже стал легендой. Речь, конечно, о десятом фильме Квентина Тарантино «Однажды в Голливуде»…

— Да, Квентин обещал, что десятый станет последним… И все же надеюсь, что это лишь слова. Мы не можем потерять такого режиссера.

— К этому фильму уже сейчас огромное количество претензий. Тарантино обвиняют в сексизме, и виной тому — малое количество твоих реплик. Скажи по секрету, ты хотела бы, чтобы твоя героиня больше говорила?

— Характер персонажа может быть раскрыт и без лишних слов. Разве в реальной жизни все и всегда решают произнесенные вслух фразы? Есть мимика и жесты, позы, вздохи, взгляды, есть отношение к тебе твоих партнеров по сцене — образ можно тонко и точно передать через огромное количество деталей и мелочей.

— Что больше всего запомнилось тебе на съемках?

— О, конечно, команда. Снова быть в паре с Лео (Леонардо Ди Каприо), получить опыт работы с Брэдом Питтом… Это непередаваемо. Это то, о чем может мечтать молодая актриса.

— Ну, справедливости ради, тебя называют новой королевой Голливуда. Так что статус начинающей уже не про тебя.

— Думаю, когда тебя окружают такие мужчины — Лео, Брэд, Квентин, — ты будешь чувствовать свою неопытность постоянно.

— Слушай, долгое время о вас с Ди Каприо ходили неоднозначные слухи. И вот ты снова на одной съемочной площадке с живым секс-­символом. Как на это реагирует твой муж?

— О, а вы видели Тома? Я вышла за него, потому что это был (да и есть) самый главный красавчик Лондона. (Смеется.) Шучу, конечно, но мой супруг тот еще идеал. В ревности смысла нет. Мы либо вместе, либо начинается что-­то, мало похожее на нормальную семью. А я этого терпеть не стану.

— Измену ты бы простить не смогла, верно?

— Измена измене рознь. Мы уже обсуждали с тобой Наоми Лапалья и ее мужа из «Волка с Уолл-­стрит». Да, физически он изменял, но душой был с женой. Правда, лукавить не буду — мне и физическая измена претит. Но я так люблю Тома, что не могу обещать, что не простила бы его. Сейчас кажется, что я могла бы спустить ему что угодно. Надеюсь, он этого не прочтет. (Смеется.)

— Что тебе больше всего не нравится в твоей звездной жизни?

— Настойчивые недоброжелатели, которые точно знают, как мне надо жить, во что одеваться и что говорить. Правда, и в обычной жизни таких полно.

— А что нравится больше всего?

— Частые перелеты. Я даже бортовую еду обожаю! Можно спать, выключив телефон, и не бояться, что пропустишь что-то важное. Релакс лучше спа!

— Какие принципы помогают тебе жить?

— Работай честно и упорно. Я понимаю, звучит банально и просто, но я не претендую на вселенскую мудрость. Нет никаких секретов успеха. Ты либо трудоголик, либо феноменальный везунчик.

— А кто ты?

— О, я совершенно точно везучий трудоголик!